La Traviata в La Scala

Нет, мы не ездили на премьеру и не слышали сами, как букали режиссеру, дирижеру и солисту. Но мы с мужем посмотрели запись и составили собственное мнение (я бы сказала, полтора мнения, так как во многом совпали, но в чем-то все же разошлись), но так как до компьютера быстрее добрался муж, то мнение будет опубликовано его.

Для тех, кто не в курсе происходящего: в миланском театре Ла Скала открыли сезон «Травиатой» Верди. В этом году — 200 лет со дня рождения Верди, Верди — это итальянское «наше все», Ла Скала — культовый и очень консервативный театр. Поставил «Травиату» Дмитрий Черняков. Вышла она у него спорной. Спорной настолько, что когда он вышел на поклон после премьеры, зал его встретил дружным бууууу! Почитать, кто пел, что думает критика и что вообще произошло, можно тут, тут и вот тут.

Пишет

Посмотрел премьерную постановку Дмитрия Чернякова «Травиаты» Верди в Ла Скала. Имею сказать следующее.

Черняков ставит не мелодраму, а пытается проблематизировать текст Верди, который тысячей классических постановок превращен в механическую рутину: Верди пафосен и монологичен, фабула с ее сословными мотивировками бессмысленна для современного зрителя. Черняков совершает активное интерпретационное усилие (и это так не понравилось миланской публике)- он многое «вчитывает» в текст, пытается придать смысл уже-мертвой букве.

Виолетта и Аннина

Если мелодрама – это трагедия для буржуа попроще без катарсиса и гюбриса, где герой хоть и не несет нового закона (как писал Беньямин), но получает долю симпатии зрителей, то Черняков работает с этим мейнстримовым жанром (привет, «Санта Барбара» с «Рабыней Изаурой»), показывая его искусственность.

Иногда кажется, что Черняков превращает мелодраму в водевиль: эпизоды более менее разрозненны, пафос систематически снижается пародийными деталями визуального ряда (трэш-костюмы хора, тапочки с помпоном, подглуповатый старик-слуга и действие второго акта на кухне, Альфредо с пирожными в третьем акте), которые вступают в продуктивный конфликт с музыкой Верди.

Там, где нужно надрываться, — певцы надрываются как и в классических постановках, но это значительно девальвируется и травестируется общей обстановкой сцен и непроницаемыми лицами игроков в покер.

Черняков отказывается от традиционного дивертисмента во втором акте – нет ни быков, ни матадоров, ни цыганок. Сама пьеса – и так дивертисмент.

Виолетта и Альфредо

Убирает режиссер и социальную тематику – Виолетта страдает не от чахотки, а прибухивает в антураже Бриджит Джонс, сидя около телефона завернутая в одеяло, ожидая звонка от Альфредо (правда, вместо телевизора – зеркало). Виолетта снимает парик-мочалку во втором акте – очень толстая аллюзия на «Красотку», где героиня Робертс оставляет парик после ночи с героем Гира. Походя скажу, что это аллюзия на «Красотку» создает весьма интересную серию отражений: «Красотка» — сама римейк «Травиаты» (в «Красотке» Верди звучит, обе истории исследуют преображение проститутки). Вместо своего портрета Виолетта отдает в финальной сцене Альфредо фотографию Блейк Лавли из «Сплетницы». Nuff said. Смерть Виолетты – и не смерть вовсе: учитывая злоупотребления на сцене таблетками и виски, может быть, просто уснула пьяным сном (много мужчин, наркотики и алкоголь – настоящая Серена ван дер Вудсен).

Еще один уровень проблематизации – это сам факт постановки в Ла Скала. Перформативный аспект резкий, как «нате». Критика, надо сказать, проглядела метанарративный характер постановки, увидев угловатую пьесу без целостности (а ее здесь и нет – работа режиссера обнаруживает конфликт музыки и визуального ряда, фабулы и ее сюжетного развертывания). Кто-то даже увидел традиции русского психологического театра – это несусветная глупость: характеров здесь нет, это скорее саморазоблачающиеся функции и разоблачающие монологический диктат текста фигуры.

Для меня черняковская постановка – это расставанием с прошлым «Травиаты»(addio del passato), прошлым рутинизированным осмыслением текста, которое само потеряло смысл. Очень смелая задача. Именно поэтому, кстати, Виолетта Чернякова – не субтильная и хрупкая женщина.

С учетом того, что оперный режиссер (в отличие от драматического) существенно ограничен в репертуаре средств, а пространство для композиционного творчества еще более лимитировано (поскольку над режиссером довлеет не только текст арий и либретто, но и музыкальное сопровождение со своей логикой), то для решения своей художественной задачи работу Чернякова можно считать большим успехом.
Классический заезженный Верди, которого пародирует Черняков, – ничуть не лучше «Сплетницы», «Красотки» и «Дневника Бриджит Джонс». Просто зрители Ла Скалы мнят себя чуть умнее и у них нет попкорна, в отличие от американских подростков из кинотеатра. Но это лишь пустая фата моргана. А если чуть подумать можно прийти к трюизму, который, быть может, не очевиден сразу: Верди – и есть попса, просто за давностью лет получившая налет бронзы (а то и фальшивого золота из Ла Скала).
Иное дело Вагнер.

Вы смотрели эту постановку? Что скажете? Я могу сказать, что мне она скорее понравилась попыткой нетривиального подхода к классическому тексту, поиска заложенных, но не раскрытых в нем смыслов, однако многое показалось натянутым. Это моя любимая опера, я смотрела ее десятки раз в самых разных вариантах — живьем и в Большом, и в музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко, и в Венской опере, я видела в записях классическую постановку Дзеффирелли, знаменитую «Травиату» с Нетребко и Виллазоном, вариант той же постановки с Натали Дессей и Хворостовским в роли папы Альфредо, короче, пересмотрела и переслушала кучу разных вариантов. Могу сказать, что черняковский вариант — не худший. Худший — тот, что в Большом. Очень жаль, что эту «Травиату» поставили не в Москве.

Посмотреть постановку можно тут.