Коканд: путеводитель по архитектуре модерна

Главная достопримечательность узбекского Коканда — уникальная городская среда, где город старый и город новый сходятся непривычно близко. Рядом с дворцом кокандских ханов стоят представительные особняки в стиле модерн, а к ним вплотную подступают традиционные районы. Гостям редко показывают Коканд таким: как правило, экскурсии захватывают два-три исторических памятника. Я влюбилась в кокандский модерн, опечалилась тому, как бестолково показывают город туристам, и написала объемный путеводитель, который проведет вас по самым интересным зданиям Коканда и расскажет о судьбах хлопковых королей Туркестана. Спорю, что таким Узбекистан вы еще не видели!

Я делаю классные программы в Узбекистане, места в которых быстро заканчиваются. Смотрите расписание на весну 2024 вот здесь.  Я все придумала и продумала за вас!

Немного истории

С конца 19 века главным экономическим проектом России в Средней Азии стали выращивание и обработка хлопка, связанные с освоением американских сортов хлопчатника и открытием прямого железнодорожного сообщения с текстильными центрами России. Железная дорога была не просто нужна, а жизненно необходима: до ее появления переезд от Оренбурга до Ташкента (1900 км по современным картам и дорогам) на почтовых занимал около трех недель! Еще дольше шли торговые караваны.

Решение о постройке железной дороги было принято в 1874 году. Строили ее частями; в итоге в 1898 году она дошла и до Коканда. К этому моменту в городе жило более 80 тысяч человек! Коканд превращался в крупнейший торгово-промышленный город Туркестана.

Поскольку перевозить хлопок-сырец на далекие расстояния экономически неразумно, в Туркестане возникла своя индустрия хлопкоочистки, ставшая здесь главной отраслью промышленности. Перед революцией на хлопок приходилось 85% стоимости всей промышленной продукции края. Хлопкозаводов в 1915 году действовало 235, при этом существенная часть была консолидирована в руках 9 крупных торгово-промышленных хлопковых фирм. Вся хлопковая индустрия в дореволюционное время строилась на основе частной инициативы и предпринимательства. Главными игроками были купцы бухаро-еврейского происхождения, хорошо знающие местные условия и наладившие широкие контакты в России. Местным предпринимателям – мусульманам и бухарским евреям, при значительном превосходстве последних, принадлежало до 60 % заводов хлопковой отрасли. К 1910 году практически половина спроса на хлопок удовлетворялась внутренним, в основном среднеазиатским, производством. Ну а больше всего хлопка в Средней Азии выращивали здесь, в Ферганской долине.

Вместе с хлопковой индустрией в Коканде пережила расцвет и индустрия банковская. В 1890—1914 годах в Коканде были открыты отделения 8 банков: «Русско-азиатский банк», «Азовско-Донской банк», «Московский учётный банк», «Международный Московский банк», «Банк русской внешней торговли», «Волжско-Камский коммерческий банк», «Отделение Государственного банка», «Сибирский торговый банк». Их общий оборот к 1912 году достиг 429 миллионов рублей. В 1906 году в городе открылась биржа, являвшаяся филиалом Московского хлопкового комитета.

Короче говоря, люди богатели стремительно. И хлопком, и банковским делом занимались здесь и немцы. Пестрая национальная картина и, как следствие, разнообразие стилистических предпочтений, помноженных на местный колорит, большие и быстрые деньги привели к появлению в Коканде шикарных дворцов и особняков.

Для наблюдения за строительством в Коканде существовала должность штатного городского архитектора. Например, с 1904 года ее занимал Михаил Федорович Мауэр. С 1916 Мауэр жил в Самарканде, где занимался реставрацией памятников: самый известный его проект относится к 1932 году, когда он вместе с Владимиром Шуховым выпрямил северо-восточный минарет медресе Улугбека. Для работы над большими и важными заказами в Коканд приглашались архитекторы из Ташкента — Вильгельм Соломонович Гейнцельман, Иван Антонович Маркевич, Георгий Михайлович Сваричевский.

Если в Ташкенте и Самарканде русский город вырастал на отдалении от города старого, то в Коканде сложилась уникальная ситуация: пригородных земель не хватало, поэтому русские кварталы выросли вокруг бывшей ханской резиденции, дворца Худояр-хана. Администрации пришлось пойти на принудительное отчуждение земель, при этом многие из собственников, конечно, со своими владениями расставаться не хотели. Поэтому кое-где вплотную к нарядным европейским особнякам подступали — и подступают — традиционные махалли. Это уникальный случай для Туркестана, потому что обычно российская администрация стремилась к мирному сосуществованию старого и нового городов. Так в Коканде сформировалась уникальная городская среда, которая до сих пор является главной достопримечательностью города.

В последней четверти 19 века в Туркестане было налажено массовое производство жженого кирпича, причем в основе технологии лежали достижения древних строителей. Другими словами, в конце 19 века кирпич делали почти также, как и десять веков до этого, только промышленным способом. В отличие от привычного для центральной России кирпича красного или белого, кирпич среднеазиатский имеет желто-песчаный цвет и практически не меняет оттенка во время эксплуатации. Многоэтажных домов в те времена не строили; распространение получили невысокие, но богато украшенные постройки с эффектными кирпичными узорами. Стиль этот получил название туркестанского модерна.

Здание Кокандского отделения Русско-Азиатского банка

Русско-Азиатский банк — российский, затем — французский банк, работавший в 1910—1926 годах в Российской империи, Китае и Франции. Образован в 1910 году путём слияния находящихся под контролем французских акционеров Русско-Китайского и Северного банков. Главой стал Алексей Иванович Путилов, одновременно являющийся председателем правления «Путиловских заводов». Основная сфера деятельности — финансирование промышленности. Являлся частью группы Société Générale. 

Здание построено в 1911 году по проекту архитектора Ивана Маркевича. Маркевич был из бессарабских крестьян, учился в Кишиневском реальном училище, потом — в Институте гражданских инженеров в Петербурге. После окончания учебы Маркевич работал с Александром фон Гогеном, автором городской мечети в Петербурге, особняка Ксешинской и музея Суворова там же. В Ташкент Маркевич уезжает младшим архитектором, в 1915 году становится городским архитектором Ташкента и работает на этой должности до 1918 года.

У здания асимметричная композицию, фасад украшен  прямоугольными и круглыми окнами со сложными переплетами, подъезд и ворота — с коваными решетками с гнутыми линиями. Привлекает внимание обилие декоративных элементов, особенно бросаются в глаза элегантные барельефы с растительными мотивами. Изящный декоративный пояс из голубой керамической плитки на фасаде — еще одна отсылка к стилю модерн.

Экстерьер

Интерьер

Но самое интересное кроется внутри! В здании практически полностью сохранились аутентичная отделка и декор. Огромный двухсветный операционный зал украшен бронзой, полы выложены мозаичными плитками, потолок — из резного дерева. Многоугольный вестибюль выглядит как башня с высоко парящим световым куполом. На стенах — растительные мотивы. Сохранился даже сейф фирмы Мёллера! Компания была основана в 1857 году, сейфы эти были удостоены на Всемирной выставке технических достижений 1900 года в Париже золотой медали. Говорят, что сейфы Мёллера славились в России и за ее пределами высокой надежностью, а в качестве доказательства этого владельцы торговой марки закладывали в тайник каждого десятого сейфа бриллиант весом в один карат.

Дом Вадьяевых

К числу лучших особняков центра Коканда принадлежит построенный в 1907 году напротив банка дом Вадьяевых. Богатейшие коммерсанты Коканда, торговому дому которых принадлежало несколько заводов и предприятий в Ферганской долине, Вадьяевы сдавали этот дом под банки.

Основатель семейного бизнес Вадьяевых — Хаим. Родился он в 1830 году в Бухаре и, как многие бухарские евреи, занимался торговлей красителями. Считается, что бухарские евреи знали секреты красок и своё искусство передавали из поколения в поколение, не выдавая тайны посторонним: пойти к еврею значило отнести вещи в покраску. С именем Хаима Вадьяева связана интересная легенда: говорят, что он разбогател случайно, получив из России несколько вагонов с красителями. В некоторых мешках с порошками обнаружился золотой песок! Благодаря счастливой находке Хаим Вадьяев смог сделать крупные вложения в свой бизнес и стал богатеть.

Все сыновья его стали купцами первой гильдии и получили подданство Российской Империи, но наибольший успех сопровождал Якуба и Сиона. В 1902 году семейная торговая фирма Вадьяевых была преобразована в паевое товарищество, а затем в торговый дом «Братья Вадьяевы».

Оборот торгового дома Вадьяевых в 1912 году составлял 50 миллионов рублей. Они построили 30 хлопкозаводов и 5 маслозаводов. Все предприятия были оснащены новейшим оборудованием и занимали первое место среди всех хлопковых заводов Туркестанского губернаторства. На предприятиях Вадьяевых были заняты тысячи служащих и рабочих. Для еврейской общины в Коканде они построили большую синагогу, которую называли Вадьяевской.

Якуб Хаимович был старшиной кокандского Биржевого комитета, членом учетного комитета Русско-Китайского банка в Коканде. Братья занимались благотворительностью и были почетными членами просветительских обществ Ферганской  долины. В 1916 году Вадьяевы купили Иваново-Вознесенскую мануфактуру и таким образом образовали огромный текстильный комбинат, в котором процесс начинался с хлопкового поля и завершался готовыми изделиями.

Всё имущество Вадьяевых, как и прочих предпринимателей Туркестана, было национализировано после 1917 года. Но Вадьяевым повезло, они сумели сохранить свои жизни и успели эмигрировать на Запад. Якуб Хаимович Вадьяев руководил мануфактурной компанией «Британо-Румыно» в Лондоне. Сион Хаимович сначала жил в Берлине, а с конца 1921 года обосновался в Париже. Владел бакалейным магазином, занимался валютными переводами. Умер в Париже в 1943 году, но за особые заслуги перед общиной бухарских евреев был перезахоронен в Иерусалиме, где покоится и его отец, Хаим Вадьяев.

Дом Вадьяевых — один из самых причудливых, заметных и колоритных в Коканде. Не зря его сейчас занимает местная администрация! Построен по проекту Георгия Сваричевского, одного из самых известных архитекторов Туркестана. Сваричевский родился в Кишиневе, в 1895 году окончил Институт гражданских инженеров в Петербурге, в конце 1890-х приехал в Туркестан. Участвовал в возведении гражданских сооружений строящихся железных дорог, был чиновником особых поручений по строительной части при канцелярии генерал-губернатора и архитектором Управления учебных заведений Туркестанского края. Преподавал архитектуру в Ташкенте, был одним из создателей Ташкентского университета. И в итоге проработал в Ташкенте аж до 1936 года!

Дом Вадьяевых получился представительным. Его крылья симметрично расположены на двух сходящихся под прямым углом улицах. Парадные подъезды с широкими лестницами выделяются за счет больших полукруглых проемов и массивных куполов со шпилями. Одна из самых заметных деталей здесь — кирпичная кладка, знаковая черта для туркестанского модерна. Внутрь здания можно зайти! Да, вот так просто можно заглянуть в мэрию Коканда! И полюбоваться просторным айваном, крытой террасой, выходящей в расположенный с внутренней стороны здания сад.

Дом Симхаевых

Дом торговца мануфактурой Або Симхаева (1867, Коканд – 1954, Иерусалим) тянется почти на целый квартал! Дом этот выглядит так, будто заказчик никак не мог определиться, что же он хочет – классические колонны, фасад на манер голландского или купол всем на зависть.

Симхаевы состояли в родстве с Вадьяевыми, о которых речь шла выше: Або Симхаев был женат на дочери Хаима Вадьяева Битти. В годы, когда здесь жила эта пара, при особняке был прекрасный фруктовый сад с цветниками и розариями, бассейн и летний двухэтажный дом, украшенный мозаикой. Для ухода за садом были приглашены из России немцы садовники. У пары было шестеро детей. Або Симхаев вел активную предпринимательскую деятельность, но человеком был, видимо, азартным: уехав однажды в Москву, он проиграл в карты всё свое состояние и вернулся в Коканд почти ни с чем. Однако, ему удалось снова разбогатеть. В 1912 году он даже привез из Москвы автомобиль!

Но от большевиков в 1920-х пришлось бежать. Имущество Або Симхаева также было национализировано, а сам он перебрался с фальшивыми документами в Стамбул. Следом за ним, переодевшись в мусульманские одежды, выехала из Туркестана его семья. В Стамбуле они воссоединились и в 1926 году переехали в Иерусалим.

Дом построен Иваном Маркевичем в 1907 году. В здании сейчас находится нефтяной техникум.

Дом Мандалака (Минделаки)

Дом, а, вернее, дома Мандалаки — одни из лучших в Коканде. В них жили владельцы крупнейшего гренажного завода  братья Георгий и Дмитрий Мандалака, греки по национальности. Архитектором скорее всего был Иван Маркевич; глядя на особняки, мы точно видим, что заказчики хотели использовать в проекте узнаваемые элементы античного искусства.

Мандалака являются одними из основоположников промышленного шелководства в Средней Азии. После революции следы Георгия потерялись, предполагается, что он сумел эмигрировать. А Дмитрия постигла трагическая судьба: опасаясь репрессий и преследования семьи, считая себя для семьи опасным, он застрелился, оставив без средств существования жену и двух маленьких детей. Чтобы прокормить семью, жена вынуждена была распродавать или обменивать на продукты то немногое, что уцелело. Во время продажи царских монет на базаре она и была задержана и скоро расстреляна. Детей приютили родственники. Интересно, что сын Дмитрия, Константин, стоял у истоков введения клеточного содержания птиц и много чего полезного в этой области придумал и запатентовал уже в советском Узбекистане.

Сейчас в здании находится детский сад. Так что веселый грибок у входа — это веяние последних времен.

Здание отделения Государственного банка

В здании отделения Государственного банка, построенного в 1897 году, в настоящее время находится Литературный музей им. Мукими. Недавно здесь прошла реконструкция; интерьер мне удалось увидеть чистым, без стилевых наслоений различных эпох.

Коканд считается одним из важнейших литературных центров; на 18 век, время расцвета Кокандского ханства, пришелся расцвет поэзии и прозы. Литературная жизнь была сосредоточена главным образом при ханских дворцах. Кокандский хан Умархан, как и его коллеги и предшественники, стремился приблизить к себе писателей, художников, ученых, талантливых народных певцов, превратить их в своих одописцев. Отсюда, из Коканда, вышли писатели Махмур, Гульхани, Мукими, Фуркат, Завки, Хамза.

Экстерьер

Интерьер

Дом братьев Крафт

Русский период семьи Крафтов начинается с 1838 года, когда в Москву приезжают братья Иоганн и Генрих Крафты. У себя на родине, в Ревеле (сейчас Таллинн), куда их предки перебрались из Германии в конце XVIII века, они состояли в купеческой гильдии.

В 1843 году они открыли в Москве торговый дом «Братья Крафт», который специализировался на продаже москательных товаров (в основном, красок для бумажной пряжи; особым спросом в текстильной промышленности в то время пользовалась краска индиго — от её продажи фирма «Братья Крафт» получала большую прибыль). С 1885 года торговый дом Крафтов начал заниматься оптовой торговлей хлопком; в Средней Азии были построены собственные хлопкоочистительные заводы.

Именно для владельцев этого торгового предприятия архитектор Вильгельм Гейнцельман построил в 1903 году большой и богато украшенный дом с представительной аркой в центре и двумя заметными башнями по углам. Сейчас в здании находится военкомат.

Вильгельма Гейнцельмана считают создателем канонов туркестанского модерна и туркестанской колониальной архитектуры. Более двух десятилетий он руководил всем строительным делом в Туркестане. В 1874 году он был назначен помощником туркестанского генерал-губернатора по строительной части и дослужился до звания действительного статского советника, то есть гражданского генерала. Под его руководством, при его непосредственном участии и даже по его проектам строились многие здания Ташкента и всего Туркестана.

Гейнцельман даже составил нормы для антисейсмического строительства, работая в Андижане после разрушительного землетрясения 1902 года. И правил, сформулированных им, придерживаются до сих пор!

Дом Зигеля

Еще один дом, построенный архитектором Гейнцельманом для кокандского коммерсанта, стоит рядом. Это особняк купца первой гильдии Андрея Ивановича Зигеля. Компания его занималась скупкой невыделанных кож и разных пушных товаров, основана была в 1884 году в России.

История немецко-туркестанских связей обширна. Многие российские посланники в Средней Азии 18-19 века были этническими немцами. Так, например, в 1739 — 1740 годах поручик Миллер возглавил первый караван из Оренбурга в Ташкент и был первым официальным представителем Российской империи в Туркестане. В 1791 году Якоб Боувер составил одну из первых карт Туркестана…

Когда ограничения по религиозному признаку были частично сняты в конце 19 века, в Туркестан прибыло около 9 тысяч российских немцев! Многие из них поселились в Ташкенте, Самарканде и городах Ферганской долины, а в Коканде вообще появился целый немецкий квартал! Были популярны немецкие товары: посуда фарфоровых заводов Гарднера, швейные машины Зингера. Немецкое акционерное общество Юлиус Пинти рекламировало в Коканде электрические лампы «Сириус». Товарищество ситцевой мануфактуры Альберта Гюбнера ежегодно присылало в Коканд своих доверенных для закупки хлопка. После начала Первой мировой войны, разгрома немецких магазинов и закона от 6 мая 1915 года о ликвидации немецких фирм немцы стали осторожнее. Фирма «Кнабе» превратилась в акционерное общество «Волокно», а общество «Гердарт и Гай», занимавшееся транспортировкой хлопка из Туркестана, стало называться «Русским транспортным обществом».

В доме Зигеля сейчас располагается детская поликлиника. Особенность этого небольшого особняка — отделка фасада, смотрящего во двор и украшенного сложной резьбой.

Здание Коммерческого училища

Здание Коммерческого училища построено в 1907 году на средства горожан архитектором Иваном Маркевичем. Само возникновение такого училища в Коканде было весьма знаменательным. Для многочисленных торгово-промышленных фирм и товариществ края были нужны специалисты, которых и готовило училище. Учащимися Коммерческого училища были в основном дети чиновников, купцов и промышленников. В составе учителей были прогрессивно настроенные преподаватели, благодаря усилиям которых в училище принимали и способных детей из бедных слоев населения. Училище стало культурным очагом дореволюционного Коканда.

Сейчас в здании расположена школа.

Дом Кнабе

За тем местом, где был Романовский сквер и где стоят дома братьев Мандалака, начинался так называемый немецкий квартал. Он открывался особняком Кнабе, который известен не только как директор Русско-азиатского банка и один из трех старшин Кокандского биржевого комитета, но и как председатель попечительного совета Кокандского коммерческого училища, где учились его дети. Судя по этим должностям, Кнабе был умелым человеком, нашедшим свое собственное место в деловой жизни Коканда.

Просторный, стоящий в обнесенном решеткой саду, особняк Кнабе представляет собой своеобразную энциклопедию характерных атрибутов стиля модерн. Асимметричное композиционное соединение разнообразных объемно-пространственных форм, окна разных размеров и конфигураций, обрамляющие оконные и дверные проемы, декоративные веточки и гирлянды, плоские капители, заканчивающиеся мужскими и женскими полуфигурами с наброшенными на головы покрывалами, — все это делает особняк Кнабе типичным образцом модного буржуазного стиля.

Здание было недавно отреставрировано. Что будет внутри пока неизвестно, возможно, музей. А рядом, буквально под стенами этого элегантного особняка, делают, лучшую, пожалуй, в Коканде самсу. Так она и называется — самса на Романке.

Национализация хлопковой отрасли была начата спустя несколько недель после разгрома Кокандской автономии. Так был ликвидирован крупный бизнес хлопковых магнатов Туркестана. Значительная часть их хлопковых запасов была к тому времени была укрыта, в том числе в самой России, Туркестане, а также Бухаре. С выходом из хлопкового дела крупных частных капиталов рухнула налаженная десятилетиями система кредитования хлопковой отрасли. Национализация сломала устоявшийся механизм кредитования выращивания хлопка-сырца и его закупок. Угрозы реквизиций, неэквивалетного обмена на обесценивающие деньги или продовольствие определил массовое свертывание хлопкопроизводства. В итоге в 1918 году урожай хлопка составил всего пятую часть от урожая 1917 года.

О том, что творилось в это время в Коканде, мы знаем из архивных документов. В докладной записке на имя председателя ВЧК Феликса Дзержинского рядовой чекист лаконично рассказал о причинах ареста и ходе следствия по делу хлопкового короля Рафаэля Потеляхова и его брата Натаниэля.

У Потеляховых было 36 хлопкоочистительных заводов, 2 завода по производству хлопкового масла, собственный торговый дом с многомиллионным капиталом. Рафаэль Потеляхов был почетным гражданином города. Потеляховы строили железные дороги, а также школы для еврейских детей. Уровень влияния семьи был огромен…

Вадьяевых и Потеляховых обвинили в содействии контрреволюции (в своё время они кредитовалии Туркестанскую автономию и даже были министрами в ее правительстве), кроме того, вскрылись многочисленные мошеннические схемы, которыми пользовались те же Потеляховы. К примеру, продавали хлопок по спекулятивным ценам в годы войны (урожай 1916 года — 36 рублей за пуд — выдавали за урожай 1917 года и продавали по 118 рублей). По поводу дела Рафаэля известно решение Дзержинского: «Товарищу Аванесову. Вот справка о деле хлопкового короля Потеляхова. Мы предложили отдать его родственникам, если они нам дадут за Потеляхова несколько миллионов пудов хлопка». В итоге их отпустили, семья уехала в Иерусалим, но предварительно успела закрыть несколько успешных сделок в родном Бухарском эмирате, где снова была замечена в спекуляциях…

Источники: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.